Черный человек Моцарта

В 1832 году немецкие газеты и журналы озадачили своих читателей, опубликовав анонимные заметки, в которых вернулись к нашумевшей в конце XVIII века версии о том, что гениального австрийского композитора и виртуоза Вольфганга Амадея Моцарта (1756-1791) свел в могилу итальянец - композитор, педагог и дирижер Антонио Сальери (1750-1825).

Во всем виноват Пушкин?

В России Александр Пушкин тоже не остался равнодушным к «грустным напоминаниям», начертал на клочке бумаги обличающую надпись: «Завистник, который мог освистать «Дон Жуана», мог отравить его творца». Позже из-под пера поэта вышел шедевр «Моцарт и Сальери» со столь блестяще очерченными интригой и характерами, что у читающей публики не осталось и по сей день не остается сомнений в том, кто поднял руку на гения.
Но так ли это? Не ошибся ли Пушкин, приняв навет за истину и увековечив своим несравненным талантом беспочвенный вымысел? Столетия, минувшие со дня ужасного преступления, обнажили правду. Появились веские основания утверждать, что вовсе не Сальери расправился с Моцартом, но совсем другой человек из его ближайшего окружения. Кто?

Инсценировка суда на музыкальном фестивале

Перенесемся в 1983 год, когда в Брайтоне проходил фестиваль музыки, и писатель Фрэнсис Корэ, созвав известных правоведов, музыковедов, журналистов, назвал четырех знакомых Моцарта, замешанных в убийстве. Сальери не был удостоен «чести» войти в их число. Он вообще не упоминался. Корэ пояснил: «Отравитель был влиятельным венским масоном, одним из столпов монаршего трона. Путь к злодеянию ему указали обстоятельства личного, интимного свойства. Я готов доказать, опираясь на надежные документы, что убийца - влиятельный придворный, очень толковый юрист Фриц Хофдемель. Королевские вельможи сделали все возможное и невозможное, чтобы затушевать его гнусный поступок, распуская не менее гнусные слухи о якобы не подлежащей сомнению вине Сальери. Сальери был чертовски талантлив. Как и Моцарт, был простолюдином. Оттого знать не сочла зазорным повесить на него всех собак. Теперь мы можем только строить догадки о том, что пережил этот оклеветанный, несомненно, честный человек».

Бесценные документы

Не удивительно, что биографы Моцарта попросили писателя предоставить факты, которыми он располагал, отстаивая свою версию. Корэ охотно выполнил просьбу. Все предстало логичным, вполне доказательным. Но, так как документов было маловато, аргументы писателя посчитали хоть и заслуживающими внимания, но зыбкими. Потребовалось довольно много времени, чтобы «дозрели» потомки аристократической верхушки нынешней Вены, проевшие состояния предков и принявшиеся сбывать фамильные реликвии - письма, дневники, масонские уложения и постановления. К счастью, бесценные раритеты перешли в собственность людей, боготворящих Моцарта, преследующих благородную цель вернуть в концертные залы и студии звукозаписи талантливую музыку Сальери. Желая доказать, что гений и талант поддерживали дружеские отношения, общались только в людных местах, что исключает методичное убийство ядом, они, проанализировав, обобщив массу письменных свидетельств и мнений, в том числе Бетховена, реконструировали события, предшествующие смерти Моцарта, а также непростой нравственный фон последних часов его жизни.
Коллективный труд музыковедов, изданный в США в прошлом году, называется «Сальери не отравитель». Любопытно, что факты, фигурирующие в этой книге, перекликаются с фактами, озвученными в цикле передач «Жизнь Моцарта», подготовленном несколько лет назад на радиостанции «Свобода» публицистом Джованни Бенци.

Трагедия после пиршества

Итак, возвращение доброго имени Сальери началось с первой ласточки - продажи на аукционе в Марбурге в декабре 1970 года за 28 тысяч марок письма Моцарта, датированного 1789 годом, адресованного Хофдемелю. Композитор пишет: «Прошу Вас, старшего брата по ложе вольных каменщиков, оказать денежное вспоможение мне, младшему брату. Достаточно будет 100 гульденов для моей поездки в Берлин».
Хофдемель, не мешкая, отправляет с посыльным мешочек золотых монет. Моцарт, рассыпавшись в благодарностях, тут же отказывается от задуманного, сославшись на то, что недомогает, и концерты подождут.
Да, он болен, что не мешает следовать ставшей привычной традиции - ежедневно общаться с четой Хофдемелей «под жаркое и горький ром» в их столичной квартире по адресу - улица Грюненгештрассе, дом 10, где они занимают первый этаж.
Частенько участвующая в этих, удивляющих гастрономическими изысками, застольях, фрейлина монаршего двора Луиза-Мария Эртель на склоне лет вспоминала: «1891 год. Женское сердце не обманешь. Наблюдения на протяжении нескольких лет развеяли мои сомнения в том, что Моцарт был страстно влюблен в супругу Хофдемеля, мою подругу, первую венскую красавицу Магдалену. Она ему отвечала взаимностью, легкомысленно не утаивая предпочтения. Она ученица Моцарта - милейшего остряка, вознесенного на Олимп славы. Думаю, в мастерстве владения клавиром она не уступала учителю. Музицирования явно были предлогом для уединенных встреч.
Что же 36-летний Хофдемель? Выставляет себя занудливым педантом и скрягой, к тому же ударившимся в ревность. Он терпит в своем доме соперника, потому что ему льстят короткие отношения с человеком, которого король называет музыкальным богом.
И вдруг после нашей веселой трапезы сразу два диких ужасных события. Монарх взбешен, не стесняется в выражениях, опускаясь при нас до площадной брани. Монарх обо всем осведомлен. Запретил упоминать имя «глупого шельмеца Хофдемеля» в его присутствии. Распорядился заткнуть глотки сеющим небылицы газетным писакам. Приказал Моцарта похоронить тайно, непременно, в склепе собора, а Хофдемеля - не в воловьей шкуре, как он того заслужил, покончив с собой, а в ореховом гробу, украшенном масонскими знаками.
Поостыв, он сказал, что намерен опекать бедняжку Магдалену, после чего удалился с шефом полиции в кабинет. О чем они беседовали, не знаю».

Предсмертное откровение Хофдемеля

Драматург Франц Грельпарцль находился в доме Хофдемеля, когда тот попытался учинить расправу над женой. Вот запись, сделанная по горячим следам в его дневнике: «Хофдемель, с трудом размыкая губы, доверился мне: если раньше он сомневался в неверности жены, то вечером накануне самолично удостоверился в том, что рогат. Злорадно процедил, что долго подкармливал «шута» гадостью, от которой дохнут даже крысы. Облегчив таким образом душу, он, словно раненый вепрь, выскочил из гостиной. Я побежал следом. Он закрылся в спальне супруги, откуда раздались мольбы и рыдания. Уговоры отпереть дверь не подействовали. Тогда я дверь вышиб, застав Магдалену, истекающую кровью от бритвенных порезов. Хофдемель уединился в буфетной. Взломав замок, увидели приятеля моего неживым. В правой руке он сжимал бритву, которой перерезал себе горло».

Любовь, ревность, ненависть…

Хофдемель свел счеты с жизнью, когда Моцарта уже погребли. Тремя часами ранее Магдалена вернулась из Собора святого Стефана, где заказала мессу в память о почившем учителе и возлюбленном. Застала мужа обезумевшим, срывающим со стен ее портреты и разбивающим их об угол комода.
«Ей бы бежать, просить защиты у монарха, нет, осталась, дождалась пагубы, которую не залечили курорты Брно, - сокрушается Луиза-Мария Эртель, - еще и ревнивца поддразнила дерзкой прихотью умереть и быть похороненной вместо Моцарта, упрекая мужа, что запер ее в доме, воспрепятствовав таинству отпевания».
Впрочем, и жена Моцарта, Констанца, уязвленная ревностью, отказалась участвовать в похоронах, куда ее по желанию монарха, оказавшего «величайшую милость», тянули, чуть ли не силком. Любимый ученик гения Ф.К.Зюсмайр тоже оказался не на высоте, лишь по личному указанию короля дописал партии почти готовой партитуры «Реквиема».
«А этот слюнтяй, почему предал? - задавался вопросом Бетховен. - Поговаривают, обожал Магдалену, тщился занять опустевшее место ее мужа. Неужели не понимал, что не столько Хофдемель, сколько она - черный человек Моцарта. Когда пустышка и ветреница появляется в моих концертах, я демонстративно закрываю крышку рояля».

«Пусть покоится в тишине»

Отравитель Моцарта известен. Совсем недавно всплыл факт, не поддающийся рациональному объяснению. Выяснилось, что красавица Магдалена не только знала о том, что муж ее изо дня в день потчует музыканта ядовитыми заварными пирожными и ядовитым горьким ромом, она еще не раз заставала его за приготовлением яда «Аква Тофано» - адской смеси мышьяка, сурьмы, окисей цинка и свинца. Заставала, но пальцем не пошевелила, дабы разоблачить злодея.
Бетховен искал и нашел причину ее неадекватного поведения: «Рогоносец был сказочно богат. Очутись он в застенках, изнеженную ветреницу могла бы задушить нищета, что в ее планы не входило». А Моцарт? Простодушный Моцарт жаловался возлюбленной на упадок сил, невыносимые боли в желудке, приступы мигрени. За день до кончины тело его распухло - признак ударной дозы яда.
Магдалена закатила мужу истерику: «Ты убил его!» Ничуть не смутившись, Хофдемель возразил: «Он плебей. Не вызывать же мне, дворянину, его на дуэль. Оставалось достойное для него средство». Монаршее мнение того же пошиба: «Моцарт - кумир Европы. Но он простолюдин. Потому мы отдаем ему последние почести не пышными похоронами, а повелеваем, чтобы отныне везде звучала его музыка. О том, как он преставился, надобно молчать. Пусть покоится в тишине».

Реквием

Моцартоведы с нетерпением ожидают начала аукционов Парижа, Женевы, Вены, Лос-Анджелеса. По слухам, некий девяностолетний израильский коллекционер собирается выставить на торги «Реквием», автор которого Антонио Сальери. Клавир этого произведения в 1901 году просматривал французский композитор Габриэль Форе (1845-1924), назвавший музыку этой католической заупокойной мессы разрывающей сердце, нечеловечески прекрасной, не уступающей «Реквиему» Моцарта.

Del.icio.us : Моцарт Сальери
Technorati : Моцарт Сальери

Здесь можно оставить свои комментарии. Выпуск подготовленплагином wordpress для subscribe.ru