Потемкин: убийство Русского Циклопа

Как только императрица Екатерина II получила известие о внезапной кончине по пути в действующую армию светлейшего князя Григория Александровича Потемкина, она, едва отправившись от потрясения, учинила негласное расследование, заподозрив злой умысел и коварное отравление.

Скорее всего, основания для этого были, потому что Русский циклоп - так отвергнутого фаворита, тайного супруга монархини, бессрочного мудрого советника за глаза называли при дворе - имел талант, не думая о последствиях, наживать во множестве врагов. Чем закончились розыскные мероприятия, весьма пристрастные и не бескровные, едва ли когда-нибудь раскроется. Екатерина неукоснительно придерживалась правила сжигать документы, касающиеся ее лично и близких ей людей. Остались свидетельства современников-царедворцев. Внимательное прочтение их дневников, писем, ознакомление с семейными преданиями убедило некоторых историков в том, что Потемкин покинул земную юдоль с чьей-то помощью. Ясна и причина убийства, весьма банальная, в духе временщиков политического Олимпа - зависть и боязнь того, что светлейший, если не помешать, сумеет не только вернуть почти абсолютную власть, но сделает ее абсолютной.
Кто же готовил и осуществил заговор? Сам Потемкин в открытую говорил о «мерзостях, творимых супротив него, очередным молодым случаем императрицы Платоном Зубовым», распускающим слухи о чревоугодии, сладострастии, нескончаемых оргиях, о том, что замышляет врагам Крым отдать, преуспевает в кровосмешении, сожительствуя с племянницами, дочерьми сестры Марфы и помещика Энгельгардта - Александрой, Варварой, Екатериной. Увы, изрядная доля правды в доносах Зубова присутствовала. Разве что, за Крым князь «готов был землю грызть», а вот при ставке гарем красавиц гречанок да татарок держал, племяннице, девятнадцатилетней Варваре, отписывал в Петербург: «Душа моя, любовница наинежнейшая, победа твоя надо мною сильна и вечна. Целую тебя всю, с ног до головы». Что сказать на это? Лишь то, что седина в бороду - бес в ребро, да то, что высокая нравственность среди вельмож в золотой век Екатерины чуть ли не порицалась, побивалась показной безнравственностью.

В последний год жизни фортуна не часто улыбалась Григорию Александровичу. Пытаясь приструнить ее, он творил чудеса на театре военных действий. В праведных боях он, главнокомандующий, не без помощи А.В.Суворова и П.А.Румянцева-Задунайского, овладел Очаковом, главной неприступной турецкой крепостью. В столицу явился триумфатором. Благодарная императрица даровала любимцу Таврический дворец, где сразу начались продлившиеся месяц лукулловы пиры, обошедшиеся в миллион золотых рублей - деньги невообразимые. Но что не сделаешь, чтобы «расслабить и завлечь» обожаемую покровительницу? Императрице «чрезмерный хмельной кураж» стоил дурного настроения, вызванного длительным несварением желудка и приступами подагры. Посоветовала драгоценному другу оставить Петербург и вернуться в армию, которая заждалась. Потемкин беспрекословно подчинился, и в Яссах понял, что петербургские праздники «приговорили к телесным страданиям».
Российский историк Н.П.Сафроницкий называет заслуживающие доверия источники, развеивающие сомнения в том, что медленно действующий яд подмешивали и подливали в еду и напитки день за днем, пока не прекратились дворцовые застолья. Так Потемкина вогнали в могилу. Вскоре забыли. Вспомнили полвека спустя после кончины Екатерины. Стали называть не Русским циклопом, но Российским колоссом, сделавшим очень многое для укрепления и процветания Отечества.
Историческая справедливость, таким образом, восторжествовала. Уже при советской власти были развенчаны взлелеянные западными историками мифы о Потемкине - лентяе, самодуре и деспоте - отнюдь не государственнике и патриоте. Впрочем, факты вещь упрямая. В качестве убедительных аргументов очертим ряд судьбоносных для России деяний Григория Александровича. Именно он - талантливейший дипломат - сумел подписать Кучук-Канаджийский мирный договор с турками. В результате к России отошли почти все земли Северного Причерноморья. «Подвиг сей отмечается награждением золотою шпагою с алмазами и, по велению императора Австрии, дарованием титула князя Священной Римской Империи», - сказано в наградной грамоте, подписанной Екатериной II.
Необычайно трудным было присоединение к российским уделам обширных территорий, раскинувшихся между Днестром и Доном. Но гораздо труднее было их обустроить и заселить. С этой задачей Потемкин справился достойно, пожаловав каждой пришлой семье надел в 26 десятин и освобождение от податей сроком на 16 лет. Вскоре прочные корни здесь пустили русские, молдаване, греки, болгары, остепенились татары. Всем оказывалось содействие. Для всех находилась работа. Не устоял перед политикой кнута и пряника хан Шагин-Гирей, отрекся от престола. Полуостров Крым полностью отошел России. В ответ Стамбул начал подготовку к реваншу. Потемкин не дремал тоже. Быстро построил города-крепости Севастополь («Величественный город»), Симферополь («Город-собиратель»). Развернули и главную базу Черноморского флота, на верфях которой успешно строили корабли, один из которых 66-пушечный фрегат «Слава Екатерины» не уступал по огневой мощи и маневренности лучшим зарубежным аналогам. В новорожденном городе Екатеринославле открыли университет, приступили к возведению заводов, ориентированных на военные нужды. «Не имеющий недостатка в порохе и пулях, сытый солдат непобедим», - говаривал Потемкин. Он же привел в восторг Суворова, запретив ношение неудобного обмундирования прусского образца и париков: «Завиваться, пудриться, плесть косы, солдатское ли дело? Туалет солдатский должон быть таков, - что встал, то готов!» Офицерам, солдатам, хлебопашцам, виноделам, промышленному люду приплачивал из собственного кармана, «дабы для дела стараниями поспешали». Екатерину II увиденное в Новороссии потрясло. В честь Потемкина, отныне Светлейшего князя Таврического, отлили памятную именную медаль с лаконичной чеканкой: «Путь на Славу».

Заклятый враг Григория Александровича, секретарь саксонского посольства Георг фон Гельбиг, на подвижничество его отозвался рукописным пасквилем, в котором бесстыдно лгал, будто города, деревни его - фальшивки, муляжи, слепленные абы как, будто черноморский флот гнилой, составлен из отнятых у купцов лодок. Возмущенная Екатерина распорядилась удалить клеветника из России. Изгнанный продолжил тиражировать байки, к сожалению, пережившие столетия.
Великий полководец А.В.Суворов, переживший Потемкина на девять лет, не сомневавшийся в том, что светлейшего отравили, высказывался с присущей ему прямотой: «Велик для карликов, вот яду и дали».
Над останками Григория Александровича, погребенного в Херсоне, надругались трижды, очевидно, чтобы память о незаурядном человеке вытравить из сердец потомков. Интерес к личности Российского колосса огромен и, судя по тиражам издаваемых о нем книг, стремительно растет.

Здесь можно оставить свои комментарии. Выпуск подготовленплагином wordpress для subscribe.ru